Кукловоды - Страница 19

– Что такое?

– Заместитель министра финансов!

– Вы взяли и его?

– Да. В первый же день. И я не знаю, сколько прошло времени. Боже, шеф, ведь Министерство финансов охраняет Президента!

На том месте, где сидел Старик, уже никого не было.

Я без сил откинулся на спину. Заплакал, уткнувшись в подушку, и вскоре уснул.

9

Проснулся я с жутким привкусом во рту, с больной головой и предчувствием неминуемой беды. Но по сравнению с тем, что было раньше, можно сказать, я чувствовал себя отлично.

– Как, уже лучше? – спросил рядом чей-то веселый голос.

Надо мной склонилась миниатюрная брюнетка. Очень даже симпатичная – видимо, я и в самом деле чувствовал себя лучше, поскольку сразу это отметил. Но одета она была довольно странно: белые шорты, нечто невесомое, чтобы поддерживать грудь, и металлический панцирь, закрывающий шею, плечи и позвоночник.

– Да, пожалуй, – признался я, скорчив физиономию.

– Неприятный вкус во рту?

– Как после встречи Балканского кабинета министров.

– Держи-ка. – Она вручила мне стакан с каким-то лекарством. Рот немного обожгло, но неприятный привкус сразу пропал. – Нет-нет, не глотай. Выплюнь, и я принесу тебе воды.

Я послушался.

– Меня зовут Дорис Марсден, – сказала она. – Я твоя дневная сиделка.

– Рад познакомиться, Дорис, – ответил я и снова окинул ее взглядом. – Слушай, а что это за странный наряд? Нет, мне нравится, конечно, но ты как будто из комикса сбежала.

Она хихикнула.

– Я и сама чувствую себя, словно девица из кордебалета. Но ты привыкнешь. Я, во всяком случае, уже привыкла.

– Мне нравится. Но с чего вдруг?

– Приказ Старика.

Я вдруг понял, в чем дело, и мне сразу стало хуже.

– А теперь ужинать, – сказала Дорис, переставляя мне на колени поднос.

– Я совсем не хочу есть.

– Открывай рот, – твердо сказала она, – а то я вывалю все это тебе на голову.

В перерыве между ложками – пришлось-таки есть, в порядке самообороны – я успел выдохнуть:

– Я вообще-то в порядке. Одна доза «Гиро», и я встану на ноги.

– Никаких стимуляторов, – категорически ответила она, запихивая мне следующую ложку. – Специальная диета и отдых, а под конец дня – снотворное. Распоряжение доктора.

– А что со мной?

– Истощение, длительное голодание, цинга в начальной стадии. А кроме того, чесотка и вши – но с этими бедами мы уже справились. Теперь ты все знаешь, но если скажешь доктору, что это я проболталась, мне придется сказать, что ты врешь. Перевернись.

Я перевернулся на живот, и она стала менять повязки. Оказалось, у меня полно воспалившихся болячек. Подумав о том, что она сказала, я попытался вспомнить, как жил при хозяине.

– Не дрожи, – сказала она. – Что, плохие воспоминания?

– Нет, все в порядке, – ответил я.

Насколько я помнил, есть мне доводилось не чаще чем раз в два или три дня. Мыться? Вспомнить бы... Нет, за это время я вообще не мылся! Брился, правда, каждый день и надевал свежую сорочку: хозяин понимал, что этого требовали условия «маскарада». Но зато ботинки я не снимал с тех самых пор, как украл их на старой базе, а они еще вдобавок и малы были.

– Что у меня с ногами? – спросил я.

– Слишком много будешь знать, скоро состаришься, – ответила Дорис.

* * *

Вообще-то я люблю сиделок: они всегда спокойны, общительны и терпеливы. Ночной сестре, мисс Бриггс, с ее лошадиной физиономией до Дорис было, конечно, далеко. Она носила такой же наряд из музыкальной комедии, в каком щеголяла Дорис, но никаких шуточек по этому поводу себе не позволяла, и походка у нее была как у гренадера. У Дорис, слава богу, при ходьбе все очаровательно подпрыгивало.

Ночью я проснулся от какого-то кошмара, но мисс Бриггс отказалась дать мне вторую таблетку снотворного, хотя и согласилась, чтобы убить время, сыграть со мной в покер. Выиграла у меня половину месячного жалования. Я пытался узнать у нее что-нибудь о Президенте, но это оказалось невозможно. Она делала вид, что вообще ничего не знает о паразитах и летающих тарелках, хотя наряд ее объяснялся только одной причиной.

Тогда я спросил, что передают в новостях. Она ответила, что была слишком занята и ничего не видела, а когда я попросил поставить мне в комнату стереовизор, сказала, что нужно будет спросить у доктора, который прописал мне «полный покой». Я поинтересовался, когда смогу увидеть этого самого доктора, но тут раздался сигнал вызова, и она ушла.

Я сразу подтасовал колоду, чтобы ей достались хорошие карты, не требующие прикупа – так мне не пришлось бы передергивать.

Позже я уснул и проснулся, лишь когда мисс Бриггс принесла мокрую марлю, чтобы я умылся, и хлопнула ею меня по лицу. Затем она помогла мне приготовиться к завтраку, который принесла уже Дорис. За едой я пытался выведать у нее какие-нибудь новости, но так же, как и с мисс Бриггс, ничего не добился. Сиделки порой ведут себя так, будто работают не в больнице, а в яслях для умственно отсталых детей.

После завтрака заглянул Дэвидсон.

– Мне сказали, что ты здесь. – На нем были только шорты и ничего больше, если не считать бинтовой повязки на левой руке.

– Это уже больше, чем сказали мне, – пожаловался я. – Что у тебя с рукой?

– Пчела ужалила.

Он явно не хотел говорить, при каких обстоятельствах его полоснули из лучемета – что ж, его дело.

– Вчера здесь был Старик. Вылетел отсюда пулей. Ты его после этого видел?

– Видел.

– И что?

– Все нормально. Сам-то как? Психологи уже допустили тебя к секретным материалам?

– А что, кто-то во мне сомневается?

– Спрашиваешь! Бедняга Джарвис так и не оклемался.